Секрет Страдивари - А.Кленов. Печать
Добавил(а) Наталья Гальцова   
30.11.10 01:31

Найдено в ЖЖ у Элизбара.

Автор произведения Аркадий Семёнович Клёнов.

Страдивари осторожно тронул пальцем блестящее лезвие маленькой стамески и подошел к верстаку. В фигурных колодках была зажата нижняя дека будущего инструмента. Мастер делал пару к уже готовой скрипке. Обе они должны были входить в состав квартета. Алы и виолончель давно уже дожидались рождения этих двух скрипок, сестер-близнецов.
Мастер проверил толщину деки, склонился над тисками, и над лезвием стамески взвилась тончайшая стружка.
Распахнулись двери, и в мастерскую вошел незнакомый человек.
— Добрый вечер, господин Страдивари.
— Добрый день, синьор, — отозвался мастер, сразу оценив и важный
вид вошедшего, и его добротную одежду.
Вошедший, впрочем, размашисто уселся на скамейку, смахнул с нее стружки жестом человека не самых утонченных манер.
— Что угодно синьору? — спросил Страдивари.
— Я хотел бы купить у вас виолончель.
— Синьор — виолончелист?
— Да-да, — чуть быстрее, чем следовало, ответил незнакомец.
— Синьор — артист или играет для души?
— От этого зависит стоимость виолончели? — несколько высокомерно
поинтересовался гость.
— О нет, синьор, — смущенно ответил мастер. — Просто мне хотелось
знать, в чьи руки попадет инструмент.
— Я плачу, — заметил господин и выразительно похлопал себя по бед
ру. — Я думаю, звон монет дает вам исчерпывающие ответы на все ваши
вопросы.
Страдивари сразу поскучнел. Он не любил покупателей, которые приобретали его инструменты, как мебель.
— Я к вашим услугам, синьор, — сухо сказал он.
— Недавно мне попался инструмент вашей работы, и я убедился, что
он стоит той славы, которая сопутствует вам.
Страдивари молча поклонился.
— Так вот, — продолжал гость, — я хотел бы купить у вас вашу лучшую виолончель.
— Свою лучшую виолончель я еще не сделал, — усмехнулся Страдивари.
— Так сделайте, - деловым тоном предложил незнакомец.
И он снова похлопал по кошельку.
— У меня есть две виолончели, — равнодушно ответил Страдивари, —
синьор может испытать их здесь же, при мне.
Незнакомец смутился и заерзал на скамейке.
— Видите ли, я давно не играл и... и у меня порезан палец, — заявил
он, вытянув руку с перевязанным пальцем. — Прошу вас, покажите мне
виолончель сами.
Страдивари насторожился. У незнакомца был перевязан палец правой руки, в которой держат смычок Это не могло ему серьезно мешать. "Почему он не хочет играть? — мелькнула мысль. — А может, просто не умеет?" Страдивари вышел в другую комнату за инструментами. Когда он вернулся, незнакомец стоял у верстака и очень внимательно изучал чертеж одной из скрипичных дек. Бумага вся была испещрена цифрами, и незнакомец настолько в них углубился, что даже не расслышал шагов появившегося мастера. Заметив наконец мастера, он поспешно положил чертежи и равнодушно отвернулся от верстака.
— Вот, синьор, мои виолончели, — сказал Страдивари, не обратив особого внимания на любопытство гостя. — Прошу прощения за невысокое умение игры на этом благородном инструменте. Тешу себя мыслью, что я настолько же хороший мастер, насколько скверный виолончелист.
Взяв смычок, он стал играть. Сначала нечто неторопливое, затем подвижное. Показав один инструмент, Страдивари взял другой. Поиграл на нем.
— Первый, — уверенно произнес незнакомец.
— "Кое-что он понимает, — подумал мастер. — Хотя, может, это просто случайность... Не похоже. Очень уж уверенно он сказал".
Незнакомец между тем обвел взглядом мастерскую и сказал:
— Инструмент хороший, но я хотел бы убедиться, что он действитель
но лучший среди тех, что у вас есть.
И он взглядом указал на виолончель, которая стояла в углу. Это была виолончель из квартета, последнюю скрипку которого заканчивал Страдивари.
— Этот инструмент не продается, — сдержанно сказал мастер.
— В таком случае, — обиделся незнакомец, — остальные не покупаются.
— Синьор, - терпеливо принялся объяснять Страдивари, - эта виолончель входит в состав квартета. Продать только один инструмент из квартета — все равно, что продать одну ножку от стула, а потом пытаться на этот стул сесть. Ведь эти четыре инструмента — единое целое. Если вы согласитесь приобрести вместе с виолончелью остальные инструменты квартета,
я готов отдать их в ваши руки.
- А почему вы считаете, что эти четыре инструмента - квартет?
- Видите ли, я добивался того, чтобы окраска звучания, тембр этих
инструментов были едиными, чтобы инструменты эти дополняли друг
друга.
Глаза незнакомца заблестели.
- А как вы этого достигли?

— Вы, наверное, хотели спросить, сколько это стоит, — сдерживая раздражение, ответил Страдивари. "Ну и покупатель, - подумал он. -За это время можно было бы дом сторговать".
Дальнейшее произошло неожиданно быстро. Незнакомец выложил деньги за весь квартет и согласился зайти за ним, когда будет доделана последняя скрипка.
С тяжелым сердцем отдавал инструменты мастер. Не нравился ему этот покупатель. Скорее всего он какой-нибудь коллекционер. Ей-богу, лучше продать инструмент вдвое дешевле музыканту, чтобы инструмент звучал, жил. А коллекция — мертвое дело. Скрипка, которая не звучит для людей, не стоит дерева, затраченного на нее...
Прошло несколько месяцев. Страдивари увлеченно работал, все реже вспоминая о незнакомце и своем квартете. Он и вовсе позабыл бы об этом случае, если бы однажды...
Как-то ночью сон долго не приходил к мастеру. Ворочаясь с боку на бок, Страдивари вспомнил вдруг, что забыл закрыть бутылку с лаком, в который добавил можжевеловой смолы. Лак мог застыть. Браня себя, Страдивари накинул халат и с фонарем направился в мастерскую.
Ключ упорно не хотел поворачиваться в замке. Страдивари рванул дверь, и дверь внезапно легко поддалась. Мастер метнулся в проем двери, освещая мастерскую фонарем. Неяркий свет ощупал углы комнаты. В одном из углов, прижавшись к стене, стоял человек. Пятно от фонаря поползло от ног к лицу человека.
— А-а, добрый вечер, синьор "виолончелист", — медленно произнес
мастер, узнавая старого знакомого.
Тот вышел из ула и тяжело опустился на скамейку. В руках у него были рулоны чертежей, принадлежавших Страдивари.
— Извольте объясниться, сударь, — строго сказал хозяин.
"Виолончелист" помолчал. Потом вздохнул и начал говорить.
— Мое имя Доменико Саккини, — произнес он тихо. — Я, видите ли, как и вы, музыкальный мастер. Когда-то я был прекрасным мебельщиком-краснодеревщиком и нажил большой капитал. Я мог бы прожить всю жизнь в богатстве и довольстве. Но... понимаете, господин Страдивари, я очень тщеславен. Я пробовал заниматься разными искусствами, но все неудачно. Платил, бог знает сколько, за уроки живописи. Но я не чувствую гармонии цвета. Художника из меня не вышло. Я брал уроки игры на виоле и виолончели. Но, получая большие деньги за уроки, мои учителя презирали меня за мою немузыкальность. Изящная словесность, увы, тоже не мой удел. И тогда меня внезапно осенило: искусство музыкального мастера — вот он, путь к славе. Ведь я имел дело с деревом, рука У меня верная. Вырезать детали нужной формы и склеить их — велика ли трудность!.. Господи, сколько дерева я извел понапрасну! И тут я понял: нужно знать какой-то секрет, чтобы добиться успеха. Вы, Антонио Страдивари, знаменитый мастер, знаете его... Нет-нет, не притворяйтесь!.. Дайте мне ваши чертежи!..
— Послушайте, синьор Саккини, - перебил его Страдивари, - почему вы решили тогда купить.у меня виолончель, а не скрипку? Вы даже, помнится, купили ради этой виолончели целый квартет.
— Я слышал, как звучат ваши прекрасные инструменты, и решил
сделать точную копию одного из них. Я выбрал виолончель, потому что
при постройке большого инструмента ошибка в размерах не сказалась
бы столь губительно на его звуке... Что?.. Что такое?..
Страдивари, уронив фонарь на верстак, хохотал так громко, что дрожали струны на многочисленных инструментах, висевших по стенам.
— Скажите, — спросил он, успокаиваясь, — если бы вы сделали точную копию с картины Рафаэля, вы считали бы себя великим художником?
— Нет, конечно. У каждого художника и мастера должен быть свой секрет.
— Секрет! - с насмешкой воскликнул Страдивари. - По-вашему, самое
главное — секрет. У хорошего мастера — как делать хорошие инструменты,
а у плохого, значит, - как делать плохие? Ха! Вот в чем секрет, - он по
стучал пальцем по лбу. — И вот в чем, — добавил он, вытянув вперед руки
с многочисленными шрамами и порезами... — Ну что можно скрыть от
взгляда понимающего человека, какие секреты? Поди-ка скрой, какой
материал берется на изготовление, скажем, корпуса скрипки. Да любой
младенец в городе Кремоне знает, что для верхней деки нет ничего лучше
равнослойной ели, а для нижней — явора. Размеры? Измеряйте сколько
хотите. Лаки? Смолы? Чушь! Никаких секретов. Можете зайти к нашему
аптекарю, у которого я покупаю лак чуть не ведрами. Он вам продаст
такой же. Я вам скажу, синьор, в чем дело. Я сделал за свою жизнь несколько сот скрипок, альтов, виолончелей, мандолин. И с каждым из них, из
этих инструментов, я нянчился, как с ребенком, пока не научил "разгова
ривать". Клянусь вам, что из каждого куска дерева я выжал то лучшее,
на что он способен. Не было хорошего дерева, я делал из плохого.
— Нянькой тоже нужно уметь быть, — буркнул Саккини.
— Поздравляю вас, — без тени иронии воскликнул Страдивари. — Верные слова. Терпение и любовь — вот что нужно в нашем ремесле. И ум, обязательно ум. Вы хотите, чтобы ваши инструменты звучали хорошо? А как хорошо? Что такое это самое хорошо? То-то и оно, что вы хотите, чтобы они звучали вообще хорошо. А я знаю, чего именно добиваться от каждого инструмента, от каждого куска дерева.
Страдивари схватил одну из скрипок и заиграл на ней.
— Нравится вам эта скрипка?.. А мне нет. В маленькой мастерской
она звучит сносно, а в большом зале звук ее быстро угаснет.
— А как добиться, чтобы?..
— И это не секрет. Соображать нужно. Какая струна звучит ярче, гром
че, — та, что натянута, или та, которая приспущена?.. Конечно, та, что натя
нута. Чем больше напряжена струна, тем ярче звук. Но и перенапрячь
нельзя — задохнется звук, "задавится", лопнет струна. А скрипка — та же
струна. Если она будет напряжена, как мускулы дискобола, в звуке будет
и сила, и яркость. И настроить ее нужно, как струну...
— Настроить? Не понимаю. Настроить дерево, корпус без струн?!
— Вот именно!
— А на какие звуки? Какие ноты?
— Не хватит ли вопросов господин неудачник! Языком скрипку не построить. И потом... я хочу спать.
— Да-да, я сейчас уйду, — поспешно сказал Саккини. — Однако позвольте мне еще посетить вас. Я вынужден.
Страдивари удивленно поднял брови.
Видите ли, — смущенно продолжал Саккини, — мастеря копию вашей виолончели, я
разобрал образец, ваш инструмент.
— Вы погубили мою виолончель!
— Почему погубил? Вы снова склеите ее. Ведь все части вашей виолончели целы.
— О господи! Тысяча нот — это еще не соната. Десяток деталей — это
еще не музыкальный инструмент. Вот и вы можете научиться делать все детали инструмента не хуже моего. Главное же не в этом. Их, как звуки музыки, нужно привести к согласию, к гармонии.
— Гармония кусочков дерева?
— А разве, будучи краснодеревщиком, вы не делали того же, создавая орнаменты? Разве не искали гармонии?
— Вы правы, — воскликнул Саккини.
— Ну хорошо, — проворчал Страдивари, — приходите завтра же.
— Вы соберете ее, — обрадовался Саккини, — и она зазвучит не хуже,
чем прежде?
— Я не помню, как она звучала прежде, - сердито заметил Страдивари. _Я не могу сделать дважды один и тот же инструмент. Но я попытаюсь заставить ее петь, как поет моя лучшая виолончель.
— Так у вас все-таки есть образец! Вы покажете его мне? Умоляю вас!
— Показать? Да я сам ни разу его не видел. Я только слышу их, свою лучшую виолончель и свою лучшую скрипку. Они звучат у меня здесь и здесь, — Страдивари ткнул пальцем в висок и приложил руку к сердцу. — Любезный мой синьор, я слышу звучание своих инструментов еще до того, как начинаю их делать. Я сам становлюсь скрипкой или виолончелью. О, если бы я мог их сделать такими, какими слышу внутри! У вас внутри поет скрипка?
Саккини старательно прислушался.
Нет, он не услышал поющей скрипки, а когда попытался вызвать в своем воображении ее звучание, получилось что-то неопределенное, ускользающее.
И тогда он сказал:
— Благодарю вас, синьор Страдивари! Кажется, я понял, в чем ваш секрет.
С этими словами он поклонился великому мастеру и покинул его мастерскую.
Он был не первым и не последним, кто пытался слепо подражать легендарному мастеру из Кремоны, не понимая, что создание музыкальных инструментов ~ это искусство, а в искусстве каждый творец должен идти своей дорогой, каждый художник должен быть неповторимым. Страдивари слышал звучание своих инструментов еще до того, как начинал их делать.
Он прожил девяносто лет, сделал за свою долгую жизнь более тысячи инструментов и работал до последнего дня...

Последнее обновление 22.12.10 14:22